Синдром левши

http://www.ej.ru/117-118/tema/02/index.html

Сегодня в России шарлатан все чаще имеет ученую степень и академическое звание.

Российский ученый создал генератор торсионных полей, которые не только доставляют сигнал мгновенно и без затухания куда угодно, но и позволяют черпать энергию в неограниченном количестве – то ли из параллельного мира, то ли просто из ничего. А заодно передают мысли на расстояние, лечат от всех болезней, омолаживают, улучшают вкус пищи, пользуются повышенным вниманием спецслужб и выявляют всю косность и ограниченность традиционной науки. Другой российский ученый сделал былью главную мечту алхимиков – научился превращать любой металл в любой другой при комнатной температуре. Третий изобрел лекарство от туберкулеза и еще чего-то; молекула лекарства есть волновая функция и потому химической формулы не имеет – вроде тыняновского подпоручика Киже. Четвертый разработал методику предсказания землетрясений, и ее уже применяют в полудюжине самых уважаемых стран мира. Пятый опроверг Дарвина и доказал, что мы – потомки не обезьян, а полубогов, прилетевших на Землю с далеких планет. Шестой... седьмой... пятнадцатый... Если верить отечественной прессе, страна полна гениальных ученых, открытия каждого из которых совершают полный переворот в науке. Совершенно, надо сказать, не замечающей перевернувших ее русских гениев.

Шарлатаны существовали и процветали во все времена. Шарлатанство не только соседствовало с наукой, но и предшествовало ей: астрономия родилась из астрологии, и химия – из алхимии, а не наоборот. Наука в узком смысле этого слова – европейское естествознание Нового времени – представляет собой результат ревизии накопившихся за предыдущие века разношерстных представлений. Несколько упрощая, можно сказать, что наука – это совокупность методов, позволяющих отличить достоверное знание от заблуждений и обмана, плюс само это знание, добытое или проверенное такими методами. Интеллектуальные построения, не прошедшие через это сито или избегающие его, образовывали собственную культурную традицию – паранауку, существовавшую параллельно университетско-академической науке. От века к веку методология науки становилась все изощреннее, укрепляя барьер между ней и паранаукой. Конечно, до полной изоляции никогда не доходит, поскольку стороны априорно неравны: по мере роста авторитета науки паранаука все сильнее зависела от нее, постоянно перенимая ее термины и идеи. Но ко второй половине прошлого века наука отгородилась от своей тени персональным барьером – наукой, и паранаукой просто занимались совершенно разные люди.

На наших глазах в сегодняшней России этот барьер если не рухнул полностью, то дает все более многочисленные течи. Творцами всех упомянутых (и многих неупомянутых) «открытий» и «изобретений» выступают люди, обладающие научными степенями и званиями. На худой конец – профессиональным образованием и опытом работы в научных учреждениях. В недавнем докладе председателя комиссии РАН по борьбе с лженаукой академика Эдуарда Круглякова упоминаются десятки имен авторов заведомо недостоверных «фактов», «теорий» и «изобретений» (подчас опубликованных в солидных академических журналах – «Доклады Академии наук», «Письма в ЖТФ» и т.д.). И перед каждой второй фамилией значится «доктор физико-математических наук», «академик РАМН» или даже просто «академик». Впрочем, дело даже не в титулах – люди, проработавшие в науке десятилетия, не могут не знать, что такое научные методы. И вроде бы должны понимать несостоятельность собственных рассуждений и экспериментов. Тогда зачем они играют в эти странные игры?

В советской науке, как и во многих других сферах деятельности, давно накапливавшееся несоответствие амбиций и возможностей разрешилось в начале 90-х катастрофой. Люди, пришедшие в свое время в науку как в самую престижную область деятельности и добившиеся в ней определенного положения, вдруг обнаружили себя на пепелище: без денег, без инструментов (советское приборостроение безнадежно проиграло свою «гонку вооружений» еще в относительно благополучные 70-е, а с началом реформ просто умерло), без доступа к свежей литературе и научным форумам, без общественного статуса, без перспектив. Накануне распада Союза в различных учреждениях на территории нынешней РФ трудилось около 1,3 млн научных сотрудников. По оценкам экспертов, на зарубежные гранты и/или рабочие места могли бы претендовать от силы тысяч пятьдесят. Трудно сказать, сколько человек сменило род занятий, но в любом случае сотни тысяч более или менее квалифицированных людей остались что-то делать на допотопной аппаратурной базе и печатать это в не читаемых научным миром журналах.

Между тем, все мы помним хрестоматийные истории про гениев, которые пальцем на манжете выводят формулу – и посрамляют лучших специалистов в наисовременнейших лабораториях. Скромный сотрудник патентного бюро, измысливший на досуге теорию, которая изменила основы физической картины мира. Брюннский монах-недоучка, обнаруживший на гороховой грядке в монастырском садике решение загадки наследственности, над которой безуспешно бились лучшие умы мировой биологии. Глухой и полусумасшедший калужский учитель, нашедший способ преодолеть проклятие земного тяготения. Вчерашний студент, чья простая и умозрительная схемка решила проблему, два десятилетия мучавшую мировую биохимию. Конечно, мы понимаем, что так бывает именно с теми, кто создает с нуля некую область науки и по определению не имеет в ней конкурентов. И что один Эйнштейн, Мендель, Циолковский или Митчелл приходится на сотни и тысячи самонадеянных теоретиков. Но всякому завлабу или профессору, с тоской чувствующему, что ни он сам, ни его работа уже никого не интересует, нет-нет да и явится искушение: а ну как я и есть такой Избранник? И не все, как мы видим, могут с этим искушением совладать.

Тем более что социальная почва для «собственных Платонов» сейчас самая плодородная. Комплекс социальной неполноценности ведь поражает не только ученое сословие. Вся страна в большей или меньшей степени живет в состоянии хронического унижения, толкающего на поиски психологической компенсации – проще говоря, возможности чем-нибудь погордиться. А поскольку ничто из того, что мы можем оценить непосредственно, на эту роль не подходит, гордиться обычно приходится чем-нибудь умозрительным. Обычно в этот набор национальных гордостей входят былые победы, принесенные жертвы, неведомая субстанция под названием «духовность» (тоже, видать, волновая функция), ракетно-ядерное оружие, а также «лучшее в мире школьное образование». И конечно же, наука – тоже «лучшая в мире». Правда, вся она дала миру меньше нобелевских лауреатов, чем один факультет университета Беркли. Ну так это понятно – настоящая наука у нас в оборонке и, естественно, под грифом, так что шведские академики о ней знать и не могут. Но все-таки какие-нибудь конкретные признаки ее превосходства хотелось бы указать. И тут пересказы «гениальных открытий российских ученых» как нельзя более кстати: я, мол, тут читал, что в одном нашем «ящике» какой-то мужик получил температуру ниже абсолютного нуля...

Добавьте к этому, что за годы советской власти отечественное научное сообщество изрядно утратило профессиональную этику и явно не торопится ее восстанавливать. Не будем тревожить мрачную тень «народного академика» Трофима Лысенко – тем более что он, мягко говоря, не был типичен для академии и сам даже на вершине славы открыто противопоставлял себя ей. Но ведь и в безопасные 70-е академические (а тем паче ведомственные) институты исправно «обосновывали» любые технико-социальные утопии власти. Даже если для этого приходилось отменять закон сохранения энергии – как это было с «научным обоснованием» проекта переброски стока Печоры и Вычегды в Каму. Впрочем, что старое-то поминать? Главный российский климатолог академик Юрий Израэль за последние годы неоднократно убедительно обосновывал как несомненность связи между наблюдаемыми изменениями глобального климата и деятельностью человека, так и отсутствие такой связи – в зависимости от того, как в данный момент политическое руководство страны относилось к Киотскому протоколу.

Учтите еще эффект, удачно сформулированный Киром Булычевым: «Никто не будет платить деньги, чтобы прочесть, что в Бермудском треугольнике не происходит ничего необычного» – а значит, пресса всегда будет больше интересоваться сенсационными «открытиями», нежели их скучными опровержениями. Присовокупите славную культурную традицию, воплощенную в бессмертном лесковском Левше, успешно посрамляющем англичан без всякого «мелкоскопа». И мы получим полную картину социального заказа на чудеса в решете. Уже и слово сказано – «альтернативщики». Это то же самое, что и «шарлатаны», но с положительной стилистической окраской.

Не остается в стороне и государство. Собственно, деньги на добычу энергии из камня или очередное «психотронное оружие» нашим алхимикам удавалось время от времени добыть и в прежние, в том числе советские, времена. В упомянутом выше докладе академика Круглякова названы и лаборатория экстрасенсов при МЧС, и «колдовская» в/ч 10003 Министерства обороны, и книжка по астрологии, выпущенная издательством «Просвещение» по заказу Минобразования, и удивительные рекомендации НИИ МВД (оказывается, сложность раскрытия серийных убийств обусловлена защищенностью астрологической программы убийцы от внешнего воздействия, так что «преступник оказывается доступным для задержания и изобличения практически тогда, когда заканчивается время «работы» его криминальной программы»). Но с недавних пор разного рода ответственные органы в полном соответствии с известным произведением братьев Стругацких перешли непосредственно к утилизации необъяснимых явлений. В июне 2002 года два федеральных министерства – антимонопольной политики и печати – объявили о начале беспощадной борьбы с недобросовестной рекламой, зомбирующей население «25-м кадром». Под изумленный лепет специалистов, робко пытавшихся объяснить, что современная наука не располагает ни единым свидетельством существования пресловутого «эффекта 25-го кадра», были приняты нормативные акты и не то закуплена, не то заказана какая-то «специальная аппаратура». А всего четыре месяца спустя автору этих строк довелось беседовать с бывшим менеджером провинциальной телекомпании, в продукции которой неведомые «эксперты» нашли этот самый кадр. По его словам, компанию тут же отключили от передатчика («хотите – судитесь с нами») и не включали, пока не добились от нее покаянного письма. В результате курс акций компании сильно упал, и контрольный пакет их без труда и по дешевке приобрели два бизнесмена, близких к региональной власти – что, видимо, и было целью всей операции.

Шарлатанство в научной тоге в самом деле идеально вписывается в практику «назначаемой реальности», все более популярную в современной России. Но разговор об этой практике выходит далеко за рамки нашей сегодняшней темы.

Юлий Фремин

наверх