Школа — больше не подготовка к жизни, а сама жизнь. Спасибо Гай Германике

http://www.novayagazeta.ru/data/2010/004/29.html

Объявленный властью скорее для галочки Год учителя неожиданно для самой власти оказался реальностью. Все вокруг говорят и спорят не столько о пресловутом телесериале «Школа», сколько о школе — уже без кавычек.

В сериале-то еще ничего толком и не произошло, впереди десятки серий, а в обществе нашем даже несколько неожиданно для него самого происходит осознание того, что новое поколение, оказывается, выбрало вовсе не пепси, как нас долго уверяли с того же телеэкрана.

Осознание, что школа — это не подготовка к жизни, а сама жизнь. Причем весьма неприглядная. Что не все в школе сводится к ЕГЭ и поступлению в вуз. Что школа сегодня не является местом решения проблем. Она сама стала проблемой.

И уже одним этим жесткий, провокативный телесериал «Школа», рассчитанно сыгравший здесь роль детонатора, оправдан. Да, конечно, это не столько зеркало, сколько увеличительное стекло. Конечно, это далеко не вся правда о школе.

Можно спорить о типичности показанного. Сказать, что за три десятка лет учительства сам я в общем-то не сталкивался с такой манерой разговора с собой. А в ответ можно привести пугающую (и вполне официальную) статистику подростковой преступности, наркомании, ранних беременностей и абортов, не говоря уж о курении и пиве.

Но дело даже не в этом. Разве убийство старушек-процентщиц в Санкт-Петербурге было в достоевские времена массовым? А в гоголевские - скупка мертвых душ в России была повсеместной?

Да и учителя, кстати, показаны в этом телесериале не столь уж неприглядно. Чеховский «человек в футляре» или там сологубовский Передонов были куда омерзительней. Да и в советских фильмах таких теток-училок было навалом. А эти — совсем не худшие. Они — никакие. Никакие — позаимствуем этот точный диагноз из словаря современных тинейджеров.

Вообще, если посмотреть попристальней, у них есть что позаимствовать, у наших подростков. Они хотя бы активны, все время о чем-то спорят, ругаются, бунтуют. Бессмысленно и беспощадно — не потому что это бунт русский, а потому что гормональный. Этот бунт тинейджеров не знает сегодня национальных границ. То же самое фиксирует камера и в недавнем каннском триумфаторе — блестящем французском фильме «Класс», и в точном американском «Слоне».

А вот учителя в нашей «Школе» если и спорят, то редко и очень вяло. Они уже смирились со своим положением, со своим поражением. В предыдущей фразе кавычки не случайны — знаю, что есть совсем другие школы и совсем другие учителя.

Да и не так уж все безнадежно. Хотя бы потому, что все это не ново.

И в мои ученические времена школьники и курили, и пили. И даже целовались. А кое-кто — прости господи — и не только целовался.

И в мои ученические годы фильмы о школе вызывали шумные споры, возмущение и даже шок. Причем как раз те, которые приводятся сегодня противниками сериала как светлая классика и образец — хрестоматийные «А если это любовь?», «Доживем до понедельника», позже — «Пацаны», «Чучело»…

О самом сериале писать как-то странно, посмотрев только пару первых серий. Похоже, талантливая работа. И дело тут не только в юной звезде Валерии Гай Германике, успешно тиражирующей свою однажды счастливо найденную манеру. Дело в сценарной умелости А. Родионова, В. Дурненкова, Ю. Клавдиева (кто там еще?), по-мичурински ловко скрестивших приемы нашей новой драматургии жесткого документа, царящей в модных театральных подвалах типа «Театра.док» или «Практики» с простыми характерами и манипулятивными приемами профессионального телевизионного мыла. И не забывших при этом упомянутые заморские «Класс», «Слон» и проч.

Теперь о зрителе. Сериал очевидно устремлен к завоеванию тинейджерской аудитории, не скрывает расчета на популярность и даже культовость в этой среде.

И вот тут — главная опасность, серьезный риск.

Много раз описанная психологами особенность подросткового возраста — это стремление к прямому подражанию, копированию. Не случайно заправилы моды шьют на взрослых малыми сериями, а на тинейджеров — потоком. Отроки всех времен хотят точно такие же джинсы (отроковицы — еще и со стразами), кроссовки или мобилу, как у авторитетных ровесников. И если телеребята такие крутые, что их каждый день крутят по ящику, да еще и на первой кнопке, то в этом очевидное социальное одобрение.

А значит, и руководство к действию, инструкция по стилю поведения.

Герои на телеэкране только и делают, что курят в школьной раздевалке, пьют пиво и хамят учителям, а ты еще нет? Наверстывай! Мы идем к тебе!

Кто-то очень точно заметил, что не случайно дозы лекарств для детей и взрослых — разные. Передоз самого полезного и эффективного лекарства может и убить.

Но это вопрос скорее не к авторам, а к Первому каналу, выбравшему такую тотальную рекламу своего детища. Они-то, телепрофи, отлично понимают особенности ящика, который, в отличие от кино (туда надо хотя бы собраться, недешевый билет купить), не говоря уж о книгах или театре, всегда здесь, с тобой, в тебе, в кишках… Они-то, телепрофи, только рейтинг свой возбуждают с подростковой резвостью да скандал расчесывают.

«Общество разделилось на два непримиримых лагеря!» Вроде бы и впрямь так — даже правящей партии разрешили иметь разногласия по этому отдельному вопросу. Но стоит ли тут смаковать именно непримиримость? Ведь в эту школу каждый день ходят дети и внуки и тех, кто «за», и тех, кто «против». Значит, нет иного выхода — надо садиться за один стол и вместе думать, что нам делать не со «Школой», а именно со школой. Общественное управление которой даже законом предусмотрено.

P.S. На одном педагогическом сайте я прочитал горькое письмо учителей все по тому же поводу. Коллеги пишут, что хотя бы в Год учителя «мы, честно отдающие душу и силы своему любимому делу и детям, хотели бы получать от общества более взвешенные оценки своего труда и благожелательное отношение». Тоже правы.

Евгений Бунимович, учитель математики

Мир с точки зрения кроссовки

http://valery-kichin.livejournal.com/25806.html?thread=126158#t126158

У нас выварился новый тип кино, который смотришь только по печальному долгу службы. Каждый вечер хочется тщательно вымыть руки с карболкой — идет беспросветно скучная "Школа" так называемой Германики, плевок в лицо здравому смыслу. Наша Калигула мечтала о славе Герострата, осуществляет эту свою мечту, и теперь вся высоколобая критика ей рукоплещет. Славу ей послушно кует.

Очередная серия выдала давно торчащие уши: Германике было скучно в школе, она хотела в дискотеку, где не навязывают русскую литературу. Теперь это свое скудоумие она пытается распространить на все школы страны. Адью, литература, да здравствует дискотека! И свела весь могучий и великий к единому слову "блин!". Единственному во всем языке, которым владеет в совершенстве. А взрослые развесили уши: вот, мол, она, правда о нашей школе! Человек без мозгов, но с киноаппаратом наконец разул им, умникам, глаза на эту правду. И как талантливо разул - с точки зрения кроссовки! С такой точки зрения мир мы еще не видели.

Главная глупость современной ситуации: все пуще огня боятся возвращения принципов социалистического реализма. Но соцреализм – лишь псевдоним универсального метода, не имеющего к социализму никакого отношения: весь Голливуд работает по этому принципу. Его суть: общество для своего существования обязательно должно иметь героя, приближенного к идеалу. Голливуд такого героя показывает в разных жанрах, от «экшн» до фильмов типа «Спасение рядового Райана» и «Эрин Брокович». Поэтому Голливуд имеет такое мощное влияние на американское общество, поэтому его предпочитают зрители всего мира.

Поэтому же было таким любимым советское кино. Общество должно постоянно иметь в виду некий идеал. Иначе оно обречено.

Первый канал беззастенчиво соврал, что фильм Германики "Все умрут..." получил Пальмовую ветвь Каннского фестиваля. Примерно такой же уровень «правды» свойствен и самому фильму – он показывает жизнь глазами человека, уровень развития которого крайне низок. Не выше кроссовки.

Какой камень бросишь в воду – такие и волны пойдут. Какое зерно бросишь в почву – такие и всходы заколосятся. Вот – бросили уже полный отброс. И заколосило-заголосило. Рейтинг пошел! Эрнст счастлив и купит себе новую недвижимость. Ради того и живет теперь страна, скучившись у телевизора.

Каждая новая серия подтверждает тезис: зайцам дали спички - и они поджигают дом. За убийство человека судят, а за убийство нации - почему-то нет. Я искренне надеюсь, что руководители канала, где все это идет, однажды предстанут перед судом.

Миф о Германике — развесистая клюква

http://valery-kichin.livejournal.com/26399.html

В программе «Закрытый сеанс» взрослые неглупые люди, приплясывая, все искали сверхзадачу фильма Германики «Все умрут, а я останусь», а у режиссера был вид чрезвычайно озадаченный: а что, мол, разве нужен еще и смысл? Они радостно констатировали, что вот наконец-то на экран прорвалась правда о проблемах нашей школы! А Германика даже не очень понимала, а чем говорят. Она-то делала фильм не о плохих и хороших учителях – они для нее единая слипшаяся масса, которая вечно талдычит про скучное. Она делала фильм про себя, про свою неприязнь к знаниям вообще. Процитирую ее интервью, в котором она дала исчерпывающий анализ собственного фильма.

«Я вообще не в теме, про школу ничего не знаю. Мне ужасно было в школе. Меня оттуда выгнали вообще».

Почему выгнали?

«Я просто не хотела учиться, не могла там существовать. У меня был конфликт с обществом. Я сидела в детской комнате милиции».

Понимаете? Конфликт с обществом. Еще немного, и скажет про ограничения свобод.

Какие ее свободы общество пыталось ограничить? Проще говоря, за что сидела?

«Ну, мы машину угнали, "копейку". Соседи меня обвинили, что я звонки поджигаю, хотя я не поджигала. Привели меня в детскую комнату милиции, довели до слез, никогда не забуду».

Посочувствуем, довели до слез, нехорошо. А теперь подумаем: «копейку» угнала. «Копейка» - это первая модель «Жигулей», на таких теперь ездят только пенсионеры - осталась от их более благополучного прошлого. Стало быть, здоровая девка, которую выгнали из школы, не пожалела стариков, для которых, возможно, эта «копейка» как последняя корова-кормилица. Она вообще, значит, не умеет жалеть.

Но мы ее должны жалеть. Никогда она обществу не забудет, что до слез ее довели. ?

А почему ей не показалась школа? Все просто:

«Там прививают любовь к литературе, но мне было гораздо важнее пойти на дискотеку, чем учить историю».

Вот и весь бином Ньютона. Никакой иной правды в фильм она не закладывала. Она просто продемонстрировала нам себя любимую. Какая есть. И тогда при чем здесь, спрашивается, правда о проблемах школы, коли она оттуда слиняла и «вообще не в теме»?

Кстати, один из главных аргументов поклонников картины: она двойной лауреат Каннского фестиваля, обладатель Пальмовой ветви и еще чего-то там очень почетного. Это прозвучало из уст Шевченко, потом еще кто-то сморозил эту дезу.

Ничего такого не было. Фильм шел в побочной программе «Золотая камера», которая отмечает изобразительное решение картин, и получил там «специальное упоминание». Когда Германика вышла получать диплом, зал разразился смешками: надежда российского кино не могла связать двух слов ни по французски, ни по-русски. Просто стояла и мычала.

Такая вот развесистая пальма по поводу каннских триумфов фильма «Все умрут, а я останусь» гуляет у нас в эфирах.

У кого-то на "Закрытом сеансе" сорвалось слово «зверьки». Это слово было ключевым. Зверьки были не только на экране. Актрисы фильма и его режиссер реагировали примерно так же – как зверьки. Некоторые отчаянно скучали, не понимая ни слова, едва ли не укладывались поспать.

Взрослые люди пытались установить контакт с бессловесными зверьками - вот ощущения от этого шоу!

Как и кто довел отдельных особей поколения до такого состояния – отдельная и важнейшая проблема. Но фильм, созданный особями такого уровня, по определению не мог этой проблемы даже коснуться. Просто зверьки не очень любят дрессировки всухую. Им нужен кусочек корма – в данном случае дискотека. На одного Пушкина три дискотеки. Вот об этом торгуется фильм. И ни о чем другом.

Сама возможность появления таких фильмов – тоже важный разговор. Разговор о том, кто нас теперь будет учить жить с экрана – высокоразвитые представители человеческой расы или двоечники, скатившиеся до такого состояния.

Ежики в полном и беспросветном тумане не могут быть инженерами человеческих душ. Они только ежики, предмет для изучения, в том числе и средствами искусства. Сами ежики искусство создать неспособны.

Понятно, что я говорю не о конкретной Гай Германике, которую не знаю. И не о ее актрисах, которых знаю не больше. Я говорю о том образе, который они себе куют. Образе, который предстает в фильме и в телевизионных ток-шоу и претендующий быть образом поколения.

Валерий Кичин, кинообозреватель